Дело Галилея. Часть 4
6 Δεκεμβρίου 2011
Первые богословские доводы
Главной фигурой «Лиги» стал флорентийский философ Аристотелевского толка Лудовико делле Коломбе, который распространил в рукописи свою диссертацию «Ludovico delle Colombe contro il moto della Terra», где выражал мысли о том, что там, где Священное Писание можно понимать буквально, нельзя толковать его иным образом. Также он сделал попытки совмещения теории Аристотеля с открытиями Галилея: так, он писал, что Луна покрыта слоем гладкого льда, чем и объясняется видимая шероховатость, но на деле – гладкость лунной поверхности. Рукопись эта не была издана и имела множество неточностей, и большого влияния на общество оказать не могла. Однако сам факт использования богословских возражений был неприятным прецедентом для Галилея. Он внимательно прочитал работу и прокомментировал ее.
В 1611 году в Венеции была опубликована книга Франческо Сицци под названием «Dianoia astronomica, optica, physica». Сицци, друживший с Маджини и Хорки, критиковал Галилея не только с точки зрения философии, но и перевел вопрос в область богословия, указав, что число планет не может быть иным, как семь, так как в Храме Иерусалимском находился семисвечник. Таким образом, он отрицал существование медических планет.
Между тем, Галилей приехал в Рим, чтобы заручиться поддержкой отцов иезуитов из Колледжо Романо. Первым делом он встретился с иезуитами, а затем и с другими авторитетными лицами, которым открытия были продемонстрированы в телескоп. Этот приезд произвел на круги римских ученых большое впечатление. Один из самых влиятельных богословов того времени, кардинал Роберто Беллармин, почувствовал необходимость разобраться в новых известиях и направил к иезуитам записку с пятью вопросами: 1) действительно ли существует множество звезд, невидимых невооруженным глазом? 2) действительно ли Сатурн состоит из трех слитых воедино небесных тел? 3) действительно ли Венера имеет фазы, подобные лунным? 4) действительно ли поверхность Луны шероховата и гориста? 5) действительно ли Юпитер имеет четыре спутника, которые вращаются вокруг него? На все вопросы был дан положительный ответ, за исключением четвертого. Мнения здесь расходились. Так, отец Клавий объяснял видимые неровности неравномерностью плотности поверхности, другие считали, что она гориста. В ответной записке ответ был честным: безоговорочной уверенности, чтобы настаивать на каком-либо конкретном решении этого вопроса у ученых нет.
Перед кардиналом возникло несколько проблем: некогда в деле Джордано Бруно он играл немаловажную роль, и теперь, когда он узнал о том, что и правда есть множество звезд, которые нельзя наблюдать невооруженным взглядом, призрак теории Бруно мог встать перед его глазами: недаром первым вопрос, который был задан, касался именно множества неподвижных звезд. Вторая проблема – необходимость примирить Священное Писание с теорией Коперника, о которой уже почти открыто отзывался Галилей. Кардинал не исключал a priori возможности примирения идей Коперника со Священным Писанием, хотя и считал эту возможность маловероятной. Но его смущал тот пыл, с которым Галилей отстаивал идеи Коперника во время своего пребывания в Риме. Его достоинства, как ученого никто не оспаривал, но как мирянин – он не мог быть с точки зрения духовенства компетентным в богословских вопросах. С одной стороны стояла возможность недооценить серьезность проблем существующей системы толкования, с другой – возможность дать право решения богословских вопросов порой некомпетентным мирянам. Последствия в обоих случаях могли быть плачевными для богословия, и кардинал прекрасно это понимал. Следует заметить, что озабоченность существовала лишь в засекреченных документах. Внешне же отношение церковной власти было безмятежным, о чем можно судить по спокойному тону писем и встречах с Галилеем. Выражением всеобщего уважения стало избрание его шестым членом Академии Линчеи, основанной князем Федерико Чези за восемь лет до этого.
События 1616 года, первое предупреждение Галилею
Важную роль сыграла публикация брошюры богослова, монаха ордена кармелитов, Антонио Фоскарини под названием «Письмо отца Паоло Антонио Фоскарини, кармелита, о воззрениях пифагорейцев и Коперника на подвижность Земли и неподвижность Солнца и о новой пифагорейской системе мироздания». Здесь отмечались неадекватность доказательств и неправдоподобие системы Птолемея. Согласование Священного Писания и доводов, якобы ему противоречащих, проводилось в соответствии с идеей, изложенной ранее самим Галилеем: будучи истинным, Писание не может противоречить истинности теории Коперника (если допустить, что истинность последней могла быть проверена).
Ответом ему было письмо кардинала Беллармино, написанное 12 апреля 1615 года. В письме прекрасно видно позицию, которую он занимал по отношению к разбираемому вопросу. Он хвалил Фоскарини за то, что тот писал не в тоне утверждения, а в тоне предположения. Признавал, что для математика теория Коперника более удобна, чем теория эпициклов. Но утверждать, что так и есть на самом деле опасно: во-первых, это заденет всех философов и богословов-схоластиков, а во-вторых, опровергая Писание, можно повредить вере. Также он писал, что Тридентский собор запретил толкование Священного Писания, противоречащее общему согласию отцов Церкви, которые согласны, что солнце находится на своем небе. Способна ли Церковь будет терпеть высказывания, противоречащие святым отцам? Также кардинал выражал сомнение в искренности веры, говоря, что если это не вопрос веры в отношении данной темы, то, по крайней мере, это вопрос веры в отношении говорящего. Важным пунктом в позиции кардинала Беллармино было высказывание о том, что если позиция Фоскарини и Галилея будет доказана, то несомненно надо будет перетолковывать Священное Писание, однако кардинал имел большие сомнения в том, что это удастся сделать.
Чуть позже Галилей приступил к сочинению нового обширного послания, которое он адресовал Кристине ди Лорена – великой герцогине-матери Лотарингской. Фактически, это было письмо, выдвигающее основополагающие принципы Галилея в понимании Священного Писания. Противники демонстрируют незнание того факта, что идеи Галилея не оригинальны – их автор Коперник, который позаимствовал их у древнегреческих философов. Коперник публиковал свою книгу с одобрения влиятельных церковных лиц, посвятив книгу папе Павлу Третьему. Никогда раньше она не осуждалась. Почему же осуждение должно быть вынесено именно сейчас, когда теория Коперника начала подтверждаться? Ответ Галилей давал сам: из-за того, что эта теория расходится с буквальным толкованием некоторых мест Священного Писания. В ответ Галилей предлагает семь принципов толкования Священного Писания: 1) значение Писания не может быть в конфликте с человеческим разумом и чувством; 2) когда есть конфликт между научным пониманием (книгой Природы) и прочтением Писания, то нужно искать новые способы интерпретации Писания; 3) Галилей говорил о невозможности смешивать веру и какую-либо философию; 4) при толковании Священного Писания, не ставя его правоту под сомнение, необходимо помнить, что язык этой книги выбран по отношению к тем людям, которые должны были эту книгу воспринимать во время ее написания. 5) задача Священного Писания не в том, чтобы рассказывать нам о космологии, но в том, чтобы вести нас ко спасению; 6) если происходит конфликт между Священным Писанием и плохо доказанным научным фактом, то следует оставить буквальное толкование Писания; 7) если есть несколько интерпретаций сложного места в Священном Писании, то не стоит с горячностью отстаивать одну из них. Именно в этих пунктах выразился взгляд Галилея на экзегезу. Это творение, получившее широкое распространение, изменило убеждения многих сомневавшихся или противников учения Коперника, за исключением заведомо предубежденных. После успеха Галилей начал обдумывать решительный удар в защиту теории Коперника и даже направился в Рим, чтобы отстоять свою позицию, однако события начали развиваться в другую сторону.
20 марта 1615 года произошли первые тревожные события для Галилея. Томазо Каччини, убежденный в ошибках Галилея, дает против него показания в инквизиции. Он утверждал, что от некоторых из учеников Галилея он слышал богохульные высказывания в адрес святых и Самого Господа. Он говорил, что Галилей придерживается двух положений: Земля движется, как целостнее тело и совершает суточное обращение. Солнце неподвижно. Следовательно, он противоречит вере. Каччини выразил сомнение в вере Галилея, т.к. он ведет переписку с лицами из Германии (охваченной реформацией). Расследование инквизиции продолжалось до ноября. В ходе него выяснилось, что богохульные высказывания были подстроены самим Каччини, однако для доказательства слов Галилея о движении земли были приведены отрывки из его писем по поводу споров о солнечных пятнах. Эта книга Галилея была подвергнута проверке, но мнение цензора не сохранилось. По всей видимости, оно не было отрицательным, т.к. книга Галилея не была внесена в следующем году в список запрещенных книг.
19 февраля 1616 года экспертам инквизиции были представлены два положения, вобравшие в себя суть учения Коперника: 1) Солнце является центром мироздания и, следовательно, неподвижно; 2) Земля не есть центр мироздания, она не является неподвижной и движется как целостное тело и к тому же совершает суточное обращение.Богословы были компетентны в своей области, но отнюдь не в области естественных наук. Ответ они дали в течение четырех дней, очевидно не сочтя необходимым подробный разбор положения, заранее казавшегося им неверным. На пленарном заседании 24 февраля они вынесли решение: 1) «Все считают, что явление неверное и абсурдное с философской точки зрения, и кроме того формально еретическое, так как выражения его во многом противоречат Священному Писанию, согласно буквальному смыслу слов, а также обычному толкованию и пониманию Отцов Церкви и учителей богословия». 2) «Все считают, что это положение заслуживает такой же философской цензуры; с точки зрения богословской истины, оно, по крайней мере, ошибочно в вере» . По итогам этого заключения 5 марта 1616 года книга Коперника «Об обращении небесных сфер» была внесена в индекс запрещенных книг. Также было постановлено кардиналу Белармину вызвать Галилея и предупредить последнего о необходимости отказаться от подобных убеждений. При необходимости нужно было предпринять три шага – увещевание, предупреждение и тюремное заключение. Галилей внял увещеванию, не было надобности даже во вмешательстве Комиссара Инквизиции. Позже пошли слухи об отречении Галилея, но сам кардинал письменно подтвердил, что Галилей не был вынужден отрекаться от веры, до его сведения лишь было доведено распоряжение Святейшего Отца, выраженное Декретом Конгрегации Индекса, в котором говорилось, что приписываемое Копернику учение о движении Земли вокруг Солнца, о нахождении неподвижного не продвигающегося с востока на запад Солнца в центре мироздания противоречит Священному Писанию, и поэтому его нельзя ни придерживаться, ни защищать.
Многие бывшие почитатели Галилея, почуяв изменение направления ветра, сменили свои мнения на более безопасные. Иезуиты, убежденные в несостоятельности теории Птолемея, остановились на теории Тихо Браге о том, что Солнце движется вокруг Земли, а все остальные планеты – вокруг Солнца. Они ожидали новых доказательств теории Коперника, но Галилей пока не мог их предоставить. Это заставляло всех его сторонников молчать.
Окончание следует…
Автор: Сергей Амиантов
