Личность и труды Старца Иосифа Исихаста (1)

Архимандрит Ефрем (Кутсу),

игумен Ватопедского монастыря, Афон

Афон, воистину ставший колыбелью святых, за свою более чем тысячелетнюю историю явил миру бесчисленное множество преподобных мужей. В этом состоит са¬мый большой вклад Святой Горы в жизнь Церкви и мира. Многие из этих преподоб¬ных монахов стали известными и признанными Церковью еще при жизни, другие только после своей смерти, а иные и после смерти пожелали остаться безвестными.

Приснопамятный старец Иосиф на протяжении почти сорока лет своей жиз¬ни на Святой Горе старался остаться неизвестным. Лишь через двадцать лет после его успения были наконец опубликованы некоторые его письма

и жизнеописание , после чего миру стало известно его учение и добродетельное во Христе житие.

Родился он в деревне Левкес острова Парос в 1897 г. Его родители были просты¬ми и благочестивыми людьми. Старец Иосиф «от чрева матери» был предопреде¬лен следовать за Христом и стать соработником Господа в деле спасения людей. Его мать вскоре после рождения сына увидела видение, что ангел забирает младенца, и попыталась воспрепятствовать этому, но тот показал ей рукописание с повелением безотложно забрать ребенка .

В раннем отрочестве старец Иосиф уже лишился отца и потому вынужден был отправиться в Пирей, чтобы работать там и помогать своей бедной многодетной се¬мье, как второй по старшинству брат – у него было еще шестеро братьев и сестер. Сначала он выполнял различные работы, затем служил на флоте, а потом занялся торговлей мелкими товарами, при этом и в работе, и в денежных делах он был чрез¬вычайно добросовестным и справедливым.

После некоего откровения, бывшего ему в видении , будущий старец осознал всю суетность мира и начал ощущать в своем сердце влечение к монашеству. Он старался прилагать в жизни то, о чем читал в святоотеческих книгах: ел один раз в два дня, подвизался в пещерах и в дуплах дерев на горе Пендели, совершал поезд¬ки по святым местам ради укрепления веры и получения благословения на уход из мира.

Устроивши житейски свою сестру и раздав свое небольшое состояние нуждаю¬щимся, в самом начале 20-х гг., горя «невещественным пламенем», Иосиф пришел на Святую Гору, решившись посвятить себя совершеннейшей монашеской жизни. Поначалу он непродолжительное время жил на Вигле, недалеко от монастыря Ве¬ликой Лавры, пытаясь найти духовных наставников, которые посвятили бы его в делание умного трезвения. Затем в течение восьми месяцев он советовался с рассу¬дительным старцем Даниилом Катунакским. Старец, узрев его сильную и неубываю¬щую ревность о строгой аскетической жизни и предвидя будущее духовное возрас¬тание юного Франциска (таковым было мирское имя старца Иосифа), посоветовал ему вместе с еще одним монахом, о. Арсением, затем ставшим неразлучным спод¬вижником Иосифа, поступить в послушание к одному благостному старцу по име¬ни Ефрем, жившему неподалеку на Катунаках в Благовещенской келье. А когда по¬лучат они печать и благословение на послушание, пусть с полным правом начнут совершать великие аскетические подвиги. Так именно и произошло.

Во время пребывания их на Катунаках в 1924 г. старец Ефрем постриг Франци¬ска в великую монашескую схиму с именем Иосиф. Это совершилось в пещере св. Афанасия Афонского, где безмолвствовал духовник папа Евфимий. Незадолго до смерти старца Ефрема для достижения большего уединения Иосиф с о. Арсением перешли в крайне аскетичную и безмолвную область скита св. Василия. Там, уже после кончины старца Ефрема, молодой монах Иосиф приступил к строжайшим и превышающим всякую меру подвигам поста, нищеты, нестяжания и злострадания, всегда сопряженными с творением Иисусовой молитвы. Время пребывания в скиту св. Василия было порой суровой борьбы с плотскими страстями и демонами, но то¬гда же случались подчас и великие посещения Божественной Благодати. Там сложи¬лось и небольшое братство – многие пытались подвизаться вместе с ним, посколь¬ку о нем ширилась молва как о великом подвижнике, но не все смогли задержаться надолго, такова была его строгость и требовательность .

В 1938 г. подвизающиеся переселились на Св. Анну в пещеры под исихастирием известного духовника аввы Саввы. Летом 1947 г. складывается братство блаженного старца: сам старец Иосиф Ватопедский, о. Арсений и брат по плоти великого старца о. Афанасия — остальные к тому времени уже ушли. Осенью того же года к ним при¬шел о. Ефрем, впоследствии игумен монастыря Филофей, а летом 1950 г. присоеди¬нился и о. Харлампий, в будущем игумен монастыря Дионисиат.

В 1951 г. они перешли в новый скит, где были более подобающие условия для жизни, ибо у послушников появились серьезные проблемы со здоровьем в силу аске¬тических лишений и излишней сухости климата. Там они остановились на исихасти-рии, принадлежащем монастырю св. Павла, который был расположен выше башни скита. К этому времени всем становится явной и пастырская составляющая трудов приснопамятного старца Иосифа, поскольку не только многие монахи со Святой Го¬ры, но даже миряне прибегали к нему и советовались, как с неложным и рассудитель¬ным наставником. Благодаря своему опыту пребывания в скиту св. Василия он нау¬чился быть снисходительнее к своим ученикам в отношении аскезы, хотя, конечно, строгий аскетический устав поста, послушания, молчания, всенощного бдения и мо¬литвы никогда не оставлялся. Старец с радостью говорил о. Арсению: «Арсений, те¬перь я с легкостью могу сказать Господу: “Ныне отпущаеши раба Твоего”. Мы жили с тобой столь сурово, до пролития крови, чтобы обрести в себе Бога. Однако все эти годы у меня была одна постоянная скорбь — многие прошли через нас и получили пользу, но ушли, потому что не смогли понести нашего духовного делания. Я думал, что уйду из этой жизни с этой скорбью. Но вот Бог дал нам теперь последних этих мо¬нахов. На них, помяни мое слово, будет утверждаться вся Святая Гора» .

Старец Иосиф был человеком исключительной телесной силы и духовного му¬жества, стальной, несгибаемой воли. Начало его подвигов на монашеском поприще сопровождалось великим рвением и духовной ревностью, что не так часто встречает¬ся в наши дни. Этой ревности он не только не утратил до конца своей жизни, но да¬же и увеличил, во что ныне даже трудно поверить. С совершенным самоотвержени¬ем он нес крест многих трудов и добровольных страданий. На самом пределе своих возможностей он подвизался в посте, бдении и молитве. В дни Великого Поста он съедал раз в день 80 г муки, варившейся им в небольшом количестве воды с солью, а в остальное время мерой ежедневного приема пищи была для него небольшая ба¬ночка из-под консервов. Это ничтожное количество еды в течение 30 лет он прини¬мал еще и без масла до той поры, пока не сложился последний состав его братства. Первые восемь лет своих подвигов он никогда не спал на ложе и лишь на короткое время погружался в сон, сидя на скамье. На протяжении всей своей жизни он бодр¬ствовал от захода солнца почти до самого восхода.

К себе он был неумолим и не допускал никаких снисхождений в отношении за-веденного им порядка поста и бдения, даже если был болен. Он придумывал для се¬бя формы злостраданий, которые могут показаться нашему поколению невероятны¬ми , потому что боялся, как сам говорил, самого лютого врага монаха – нерадения . За столь строгий подвижнический распорядок некоторые осуждали его как прель¬щенного: нерадивые монахи всегда ведут войну с теми, кто усерден и не жалеет се¬бя в трудах ради спасения.

Старец Иосиф был человеком великой добродетели. Он подвизался в добродете¬ли всем своим произволением, взыскуя совершенства в ней и всеми силами своего существа трудясь в ее творении. Еще в миру, не обладая опытным познанием Бога, он был очень справедливым: работая кондуктором в трамвае, «он со всей сознатель¬ностью уничтожал билеты, которые пассажиры оплатили, но не взяли» .

Подвиги его были суровыми, но именно за них он получил дар чистоты в высо¬чайшей степени. В одном письме он признавался: «Поэтому я и более, чем со вся¬кой другой страстью, воевал с плотью. И дана мне была чистота как дар, так что я вовсе не различаю женщину и мужчину. Страсть во мне не действует нисколько. По дару Господа я чувственным образом получил благодать чистоты» .

Он возлюбил смирение, которое почитал состоянием истинного самопознания. Смирение не есть смиреннословие, когда мы говорим, что грешны, и прочее. Сми¬рение есть истина – познать, что ты ничто. Старец говорил, что ничто – это есть то самое, которое существовало до того, как Бог сотворил мир , и при помощи само-укорения, которое есть практическое смирение, монах привлекает к себе Божест¬венную Благодать.

Старец Иосиф, как истинный исихаст и подражатель преподобного Арсения Ве¬ликого и Исаака Сирина, проливал очень много слез во время бдения и молитвы, по¬лагая, что, если при всяком воспоминании о Боге не текут слезы, значит, в сердце закрались неведение, гордость, окаменение .

Хотя у него и не было возможности получить мирское образование, он чрезвы¬чайно любил духовные размышления и чтение и особенно прилежал установлен¬ному им регулярному и непрестанному изучению Священного Писания и Святых Отцов, так как духовные размышления служат неким зеркалом, в котором можно увидеть свои ошибки, недостатки, исправить свою жизнь, они возбуждают Божест¬венную ревность. Это – как бы свет во тьме .

Он советовал ежедневно изучать Новый Завет и говорил, что всегда нужно иметь в кармане небольшое Евангелие и, когда есть время, читать какое-либо зача¬ло. Таким образом, «Христос дает тебе свет и ведет тебя по Своим заповедям. Восполняет твою любовь и наставляет тебя подражать Ему» .

Старец полагал, что все аскетические подвиги монаха не приносят должной пользы, если не приводят к рассуждению. Никакому другому дару не придавал он столько значения, сколько дару рассуждения, о котором всегда говорил с восхищени¬ем и называл его превосходным средством борьбы в невидимой брани, особенно для монахов. «Соль, дети мои, соль нужна», – говорил он, имея в виду рассуждение .

Старец Иосиф был великим подвижником. Всю жизнь основным его занятием было непрестанное поучение в умной молитве. Как человек знает свою профессию или ремесло, которым постоянно занимается, так и у него был жизненный опыт тво¬рения умной молитвы . Каждую ночь, по заведенному порядку, он нерассеянно за¬нимался Иисусовой молитвой в течение шести и более часов и достиг высочайшей степени совершенства в молитве, получив от Бога благодатное молитвенное состоя¬ние, умную, чистую, сердечную молитву. Единение ума с сердцем является излюб¬ленным и желанным состоянием для тех, кто занимается умным безмолвием. Когда ум соединяется с сердцем, он тотчас изгоняет всякую духовную тьму, завладевшую душой, и тогда весь человек, как единое душевнотелесное существо, наслаждается миром, радостью, сладостью Святого Духа, ум его очищается .

Главным духовным завещанием старца своим духовным чадам было творение умной молитвы. Он заповедовал: «Кто хочет, пусть попробует. И после того, как дей¬ствие молитвы продлится долгое время, сделается рай внутри его. Он освободится от страстей, станет другим человеком. Если же он еще и в пустыне, то… не переска¬зать благ молитвы» .

Γέροντος Ιωσήφ. Έκφρασις μοναχικής εμπειρίας, Άγιον Όρος, 1979, 20036. Эта книга была пе¬реведена на английский, французский, итальянский, румынский, русский, грузинский, сербский и арабский языки.

1. Γέροντος Ιωσήφ Βατοπαιδινού. Ο Γέροντας Ιωσήφ ο Ησυχαστής. Άγιον Όρος, 1983, 20057. Книга переведена на английский, французский, сербский, русский, румынский (грузинский пе¬ревод находится в процессе издания) языки.
2. Ibid. Σελ. 37-38.
3. Γέροντος Ιωσήφ Βατοπαιδινού. Ор. сit. Σελ. 39.
4. Εφραίμ., αρχιμ. προηγουμένου Ιεράς Μονής Φιλοθέου. Αναμνήσεις από τον Γέροντά μου Ιωσήφ // Αφιέρωμα εις τον όσιον Γέροντα Ιωσήφ τον Ησυχαστήν. Κύπρος: Ιεράς Μονής Μαχαιρά, 2003. Σελ. 15.
5. Ιωσήφ Μ. Δ. Ιερομόναχος Χαράλαμπος Διονυσιάτης. Ο διδάσκαλος της νοεράς προσευχής. Θεσσαλονίκη, 2002. Σελ. 62.
6. Γέροντος Ιωσήφ Βατοπαιδινού, Op. cit. 2. 93-94.
7. Γέροντος Ιωσήφ Βατοπαιδινού, Θείας Χάριτος Επειρίες, Γέροντας Ιωσήφ Ησυχαστής, Επιστολιμαία βιογραφία – Ανέκδοτες Επιστολές και ποιήματα. Ιερά Μεγίστη Μονή Βατοπαιδίου, 2005. Σελ. 101-105.
8. Γέροντας Εφραιμ Κατουνακιώτης, Άγιον Όρος: Έκδοση Ιερού Ησυχαστηρίου «Άγιος Εφραίμ» Κατουνάκια, 2000. Σελ. 37.
9. Γέροντος Ιωσήφ, Op. cit. Επιστολή 34, Σελ. 203 (Русский перевод см.: Старец Иосиф Афонский. Изложение монашеского опыта. Троице-Сергаева Лавра, 1998. С. 139).
10. Ibid. Επιστολή 6, Σελ. 335 (Там же. С. 231).
11. Ibid. Επιστολή 6. Σελ. 59 (Там же. С. 36).
12. Ibid. Επιστολή 26, Σελ. 159-160 (Там же. С. 108). В русском переводе слово «ауауусоотс» («чтение») произвольно переведено как «чтение правила» (прим. – И.Л.).
13. Ibid. Επιστολή 78, Σελ. 382 (Там же. С. 259).
14. Γέροντος Ιωσήφ Βατοπαιδινού, Ο Γέροντας Ιωσήφ ο Ησυχαστής… Σελ. 225.
15. Γέροντος Ιωσήφ, Op. cit. Επιστολή 1, Σελ. 35 (Старец Иосиф Афонский. Цит. соч. С. 19—20).
16. Ibid. Επιστολή 37, Σελ. 223, Επιστολή 25, Σελ. 153 (Там же. С. 36).
17. Ibid. Επιστολή 55, Σελ. 305.
18. Γέροντος Ιωσήφ, Op. cit. Επιστολή 2, Σελ. 42 (Старец Иосиф Афонский. Цит. соч. С. 23).